FROM RUSSIA WITH LOVE: ПЕТЕРБУРГ ВОСПЕВАЕТ РУССКИЙ СТИЛЬ

Великий Пушкин, кажется, дал безвременное описание императорских покоев и дворцов: «Там русской дух... там Русью пахнет!» Тех самых сияющих парадных и хрустальных люстр, витых и резных садов, мраморных статуй и общего убранства территории — это пафосно, это дорого, это красиво и это так по-русски. Почему бы не вдохновиться своей историей, богатой на события, лица, архитектуру, и не сделать что-то на современный лад? Например, провести очередные Ассоциации. 

Восьмой модный перфоманс петербургских дизайнеров прошел под темой ''Царское Село. Русский стиль''. Стало быть хорошо: взять за основу указ Николая I о придворных платьях и дамской моде, обратиться к национальным традициям, вдохновиться парками, архитектурой и объектами искусства Екатерининского дворца в Пушкине, добавить к этому собственное видение, стиль и пронести историю сквозь время. 

Ольга Таратынова, директор музея-заповедника ''Царское Село'', кажется, была весьма воодушевлена темой новых Ассоциаций: «Мне кажется, что такой альянс между современным искусством и традициями открывает новые смыслы, заставляет другими глазами взглянуть на мир моды и творчество дизайнеров одежды. Важно еще и то, что по степени эмоционального воздействия обычная экскурсия по дворцу или парку несопоставима с театрализованным шоу. Поэтому мы не удивляемся тому, что проект «Ассоциации» вызывает огромный интерес у зрителей». А что, коль у нас в стране наметилась тенденция импортозамещения, то почему бы не выбросить из головы дурь заморскую и не заняться прославлением истории русской, костюма придворного, духа великолепного столетия роскоши, золота, барокко? Дано: популяризация русского стиля и пять петербургских дизайнеров. 25 июня ''дано'' превратилось в ''решено'' под руководством Виктора Крамера, поставившего новые Ассоциации.

Татьяна Парфенова, Стас Лопаткин, Лилия Кисиленко, Янис Чамалиди и вновь вернувшийся  в модный строй Леонид Алексеев подготовили тематические коллекции, каждую из которых дизайнеры представили на отдельных локациях Екатерининского парка. Но прежде пара хныков. Замечание в адрес постановщиков номер один — график показов был выстроен крайне неудобно, поэтому приходилось бегать по всей территории парка, чтобы успеть увидеть все. Замечание номер два — ужасный угол обзора: некоторые коллекции разглядеть близко возможности не предоставилось из-за большого столпотворения людей. И маленькая болька лично от меня: судя по фотографиям, был еще закрытый показ в стенах Дворца для избранных. Понимая тенденцию популяризации моды и всей индустрии вцелом, желание народа увидеть что-то эдакое, это пресекает всё желание ''детей любителей фэшана'' смотреть, познавать, анализировать и любить моду. Поэтому, быть может, стоит взять на вооружение тот факт, что все равно нужны классические подиумные проходы, как у Алексеева или Парфеновой с подиумами-лужицами? Это позволило дизайнерам максимально близко показать коллекцию, а зрителю увидеть. Но это уже обычные капризы. Мы про коллекции. 

Моим постоянным фаворитом ассоциативных модных сезонов была и остается Татьяна Парфенова. Фрейлинский благоухающий сад, ставший главной декорацией к шоу, взял на себя еще и аллегоричную функцию: те наряды, продемонстрированные моделями, кажется, смогли бы стать отличной альтернативой тугим корсетам и накрахмаленным жабо 19 века, ведь сочетание полупрозрачного тюля, лент, вышивок, аппликаций, элементов интерьеров дворцов, перенесенных в качестве принтов на ткань, составили бы вполне здоровую конкуренцию тяжелым и красивым нарядам придворных дам.

Во-первых, коллекция, представленная Парфеновой, кутюрная, в ней сразу читается фирменный почерк художника, который Татьяна Валентиновна несет больше двадцати лет в своем творчестве. Кстати, раньше дизайнер представляла внимаю любопытствующих свою вторую линию WHITE категории pret-a-porter. Русское барокко, славное своей помпезностью и обилием золота, стало отправной точкой коллекции, материалами — хлопок и шелк. Роспись потолков, лепнина, силуэты архитектурных строений отлично сочетаются с порхающими птицами и цветами, а нарочитая придворность разбавляется гиперболизированными лоферами с высокими язычками, которые, казалось бы, не вписываются в концепт, но задают игривый тон коллекции и образов вцелом. Кстати, про корсет Парфенова не забыла, и добавила его очертания в свои платья. С точки зрения конструкции модели платьев 19 века, характерные для фрейлин, переложены на современный лад: акцент на талии, длина макси, рюши, банты и воланы как дополнение. Классическая Парфенова, подтвердившая в очередной раз свой статус творческого и глубоко смотрящего человека. 

Появление на арене Леонида Алексеева вызвало в Петербурге настоящую волну трепетного восхищения: ''Слава богу, ты пришел!'' Дизайнер, решительно настроенный на триумфальное возвращение, воплотил в свой ассоциативной коллекции наряды последних императорских дочек: что бы они носили, окажись девичий род Романовых в Петербурге нынешнем, а не предреволюционном? Длина по колено, предназначение разнообразное: на бал, на учения, на прогулку по саду, на встречу с важными персонами — коллекция выглядит целой и единой, несмотря на то, что Леонид миксует в одном образе разные фактуры и принты. Во-первых, сейчас это модно, во-вторых, это добавляет современности классическим формам. Белые кроссовки с глиттером, кажется, стали вишенкой на торте — наряды уж точно не выглядят старомодными, пусть в них угадываются ретро-силуэты и налет моды начала 20 века.

Несмотря на кажущуюся простоту и некую завуалированность масс-маркета в духе Киры Пластниной, коллекция Алексеева тянет на высокую, кутюрную моду: в производстве и пошиве одежды для современных княгинь он использовал Вологодское, Вятское и Елецкое кружево, а также бисерное шитье. Девичья история императорских дочек удачно вплелась в канву центральной аллеи Екатерининского парка, которую заранее украсили большими стрекозами — девушки-модели, вооружившись сачками, не только поймали насекомых, но и восхищения в адрес камбэка Леодина Алексеева.

Презентацию коллекции Стаса Лопаткина по праву можно назвать самой театральной: тут и огороженная сцена в садике, и инвентарь в виде стогов сена, буфета, стола с плюшками, повозкой, гусарами и даже козой. Запротоколировали? Инвентаризацию провели? Сделав максимальную ставку на шоу, постановщик сместил угол внимания с коллекции на представление и отношения, развивающиеся между героями. Летняя палитра красок, цветочки-цветочки, вышивка бисером, кружево, оборки, платки — лучшие традиции барышень-крестьянок собрались за одним столом и в ходе переговоров вылились в коллекцию.

Чувствуется сильное влияние Валентино Гаравани, я это уже писала неоднократно, добавились мотивы Алены Ахмадуллиной (это я про сказочность) и полное отсутствие целостности. Желтое платье-макси тянет на дневной вариант сельского аутфита, а платья с вышивкой и вставками из прозрачных материалов вполне достойные претенденты на вечерний выход. Правда, на мой взгляд, over-size жакет и многоярусная юбка с оборками вполне вольны прописаться в гардеробной дамы в возрасте, нежели молодой и цветущей девушки, что шепчется с гусарами на сеновале под звуки гитары. На самом деле, возможность разглядеть коллекцию и сделать заключение оказалась весьма ничтожной, так как театрализованное представление было отцепленным и удаленным, а зрителей собралось ох как много. Но несмотря на это, по пятибалльной шкале Лопаткину можно поставить слабенькую 4 за современную историю костюма барышень-институток-крестьянок, а за целостность пожурить — нет узнаваемой фишечки! 

При всей моей горячей любви к Янису Чамалиди, который для меня русский Зухаир Мурад, на сей раз он заставил меня краснеть перед подругой, приведенной на Ассоциации. Я ей обещала, что "Янис — бог платьев, которые всякую женщину превращают в богиню!" И если у Малевича остался непонятный черный квадрат, то у Чамалиди родился повод отдать будущему поколению непонятную черную коллекцию. Черные платья и балахоны, повязки и косынки на головах, мрачные по своему крою и фактуре, зациклились в ходе дефиле по пандусу Камероновой галереи, приправленные этнической музыкой... Цельная и концептуальная коллекция — оправдывают его, непонятно и очень мрачно — говорят другие. 

«Русский костюм – одна сплошная форма. Я погрузился в созерцание формы и отказался от других цветов в пользу черного. Здесь много реплик и подтекста – в головных уборах, сарафанах, спущенных рукавах. Показ происходит по кругу – это символ продолжения жизни, коловрат», – объяснил свою коллекцию дизайнер. Если судить по интервью и пресс-релизам, Янис Чамалиди представил характерные составляющие традиционного русского костюма в ультрасовременном ключе: так, душегреи стали в плащами и парками, поневы — лаконичными и минималистичными юбками в пол, ферязи — жакетами с откидными рукавами и прорезями. Мне кажется, дизайнер скорее интерпретировал траурную одежду дам прошлого или скромный гардероб монахинь, отказавшихся от светской яркости в пользу служения богу и беспросветной тьмы. Грустно и обидно, что талант не сумел раскрыться в полной мере. Хотя с другой стороны Янис дал действительно радикальную интерпретацию русского костюма, позволив себе выйти за рамки разумного. Может, это бунтарство? И его коллекцию стоит оценивать более снисходительно? Но геометричный крой, минимализм и глубокие вырезы определенно заслуживают похвалы за попадание в текущие тренды. 

Русская бабонька — вещь легендарная. Она и коня на скаку остановит, и в горящую избу войдет. Наверное, это и стало вдохновением для Лилии Кисиленко, которая, честно говоря, лично для меня стала откровенным разочарованием. Зная прошлые работы дизайнера, ее точные попадания в тематику и очень красочные презентации, этот год, уж точно високосный, решил оставить темное пятно на репутации Кисиленко. Грузные бабищи в ковбойских белых сапогах со свекольными щеками-румянами устроили зажигательное чаепитение в зеркальном пруду под бесогонительную музыку. Бесформенные балахоны, крупная бахрома, ядерно-желтые ленты поверх принтованных юбок и ожерелья из баранок — вызывайте модных санитаров и выносите пострадавших. Никакой целостности, только нарочитая наигранность и нечитаемость образов. Да, скорее всего здесь заложены образы крестьянок, русских баб, работающих в качестве прислуги у монарших особ, но разве в этом бабском не было ничего прекрасного? А расписные платки? А пышные юбки? А как же белые жабо и манишки? Мода сквозь пальцы и грубость восприятия. К сожалению, дизлайк. 

Я всегда даю себе пару дней на раздумья, чтобы написать ''холодный отчет'', потому что эмоции, подобно гормональному сбою, могут сыграть злую шутку: сначала ты все разносишь в пух и прах, оперируя визуальными свидетельствами, а после подключается здравый смысл, имеющий свои аргументы. Cначала думай и анализируй, а после пиши. В отношениях последних Ассоциаций все как нельзя точно подходит под эту схему. Большую часть времени, что мы провели в парке, меня буквально потряхивало от нахлынувших эмоций: разочарование, грандиозная неудача, провал и только вот один человек спас положение, а может, двое... Но что получилось в итоге? Если рассматривать театрализованное шоу как... апельсин, то сначала кажется, что в этом нет ничего особенного. Апельсин — как банально! Но если его раскрыть, то внутри можно обнаружить причудливые и хаотичные красно-оранжевые вкрапления. К чему это? Есть оболочка — наше первое восприятие коллекций, а после — мякоть. Если в прошлом году в китайской тематике зрители увидели целостность и единообразие у всех дизайнеров, то на этот раз все пришли в негодование: историей не прониклись, задание проигнорировали, сделали отсебятину. Но, по-моему, все забыли, насколько пестра и разнообразна русская культура, какая дифференциация сословий и костюмов долгое время царила у нас в стране. Ведь это именно то, что пытались показать нам Парфенова, Алексеев, Кисиленко, Чамалиди и Лопаткин. Грани русского, отражение эпох и каких-то чисто русских элементов, привычек, которые характеризуют нас и нашу историю. Это в любом случае было прекрасно, хоть местами не понятно и не видно.